С лёгкой руки представителей бульварной прессы в девяностых годах распространилась и держится до сих пор идиотская
тенденция - называть институт психиатрии «пятой властью», приписывая ей
чуть ли не могущество спецслужб в возможности «упечь» любого человека в «дом
хи-хи», а уж если и выпустить оттуда - так залеченного до
полусмерти-полубезумия, с жутким ярлыком-диагнозом. Удивительно, что
большинство обывателей напропалую верят этой маразматической байке,
насмотревшись разных там «Игр разума» вкупе с "Полетами над гнездом...".
В действительности всё обстоит как раз наоборот. Нашим повседневным руководством является подписанный президентом страны «Закон о психиатрической помощи населению и гарантиях прав граждан при её оказании», который весьма детально регламентирует всю деятельность психиатра. Согласно ему, госпитализация в психиатрическую больницу может быть проведена только при согласии самого пациента или его законных представителей (родители детей до 15 лет или опекуны признанных в судебном порядке недееспособными). Насильственно (в тексте закона - недобровольно) мы можем освидетельствовать (осмотреть) и тем паче госпитализировать человека, только если он представляет непосредственную опасность для себя или окружающих, если он полностью или почти полностью беспомощен, либо если вследствие неоказания психиатрической помощи произойдёт существенное ухудшение его психического здоровья.
И то все равно в двух последних случаях врачу (больнице) стоит запастись постановлением суда на недобровольное психиатрическое освидетельствование либо госпитализацию (без него слишком велик риск разориться на адвоката). В особенности это касается людей, не успевших познакомиться с работой психиатрической службы на собственном душевном опыте. С уже наблюдающимися немного проще – там психиатр диспансера или «Скорой помощи» только направляет на госпитализацию, а материалы для нее готовит к судебному заседанию психиатрическая больница. Для этого собираются заявления от родных и соседей, запрашиваются материалы проверок органов внутренних дел, сами письма и жа-лобы освидетельствуемых. Особо продвинутые судьи, прокуроры и адвокаты даже требуют порой присутствия на заседаниях лиц, освидетельствование и госпитализация которых планируются. Тогда здравый смысл медленно покидает покои Фемиды и начинается порой непредсказуемое…
Количество подзаконных документов, регламентирующих почти все - от госпитализации до профпригодности (у меня один эпилептик долгое время частным извозом занимался - весело сесть с любимой или малышом?) множится в геометрической прогрессии. Особенно преуспели в этом документы, посвященные больничным листкам...
Многие родственники, особенно впервые заболевших, стремятся любой ценой избежать госпитализации в психиатрическую больницу как «позорящего семью обстоятельства» - стыда или страха быть залеченным до состояния глубокого умственного инвалида. Они пишут отказ от госпитализации и надеются, что всё удастся уладить тихо, по-домашнему – «посидит на больничном, отдохнёт, образумится». Обычно это «образумление» заканчивается тем, что человек всё-таки попадает в больницу, но в менее цивилизованном порядке - с улицы, через милицию, на «Скорой», в чем мать родила. И хорошо, если всё это происходит безопасно для самих родственников...
В повседневной работе нам порой приходится сотрудничать с полицией и пожарными (теперь – сотрудниками МЧС), к услугам которых мы вынуждены прибегать, если больной не открывает двери (сами мы не имеем права взламывать их), или оказывает со-противление, либо же если высока опасность самоубийства. Но сейчас и у пожарных, и у полиции своих проблем - выше крыши, а самое главное - бесконечная бюрократическая канитель из решений, подписей и резолюций. Вот лишь один невесёлый пример.
В один психоневрологический диспансер поступает пачка заявлений от жильцов некоего дома на имя начальника местного отделения милиции, в коих сообщается, что проживающая в этом доме дама бальзаковского возраста расписывает стены подъезда ма-терными словами, напускает на соседских детей свою собаку (опасность для окружаю-щих!), швыряет чем ни попадя в прохожих под окнами (тоже опасно!). Участковому ин-спектору дверь не открывает, посылая в «длительное путешествие с сексуальным укло-ном». Облечённый житейской мудростью и должностным авторитетом главный врач дис-пансера, рассмотрев сии заявления с резолюцией начальника отделения милиции о необ-ходимости ознакомления почтенных психиатров с поведением экстравагантной дамы (коррдинаты дочери дамы прилагаются), пишет на них свою резолюцию участковому психиатру, на чьей территории стоит злополучный дом, с требованием поскорее освиде-тельствовать даму как представляющую опасность для окружающих по психическому со-стоянию и принять к ней установленные «Законом» меры (пожалуй, без госпитализации здесь не обойтись), по исполнении коих доложить ему. Готовить документы для суда здесь, пожалуй, неуместно.
Далее участковый психиатр идёт (реже - едет на служебном транспорте) к известной даме, получает через дверь свою порцию матюгов, о чём честно докладывает главврачу, после чего ходит некоторое время с чистой совестью. Так может продолжаться очень много раз. Можно, конечно, встретиться с участковым инспектором, договориться «решить всё на той неделе», но - рутинные дела и заботы…
В конечном итоге наконец-таки вернувшаяся из-за границы дочь дамы вкупе со своим мужем ценой титанических усилий впихивают в одну «тачку» обоих участковых (психиатра и полицейского) и слесаря из местного РЭУ и вновь подводят их к двери. После отказа открыть начинается процесс взламывания (двери двойные, толстые, с крючьями) под собачий лай и вопли хулиганистой дамы. Слава Богу, второй этаж внизу кусты - обойдёмся без пожарных. В конце концов дверь поддаётся мастерству слесаря, собака с визгом улетает на кухню от ловкого пинка участкового инспектора полиции. Делегация проходит в комнаты, носящие оттенок своеобразия, выходящего, прямо скажем, за пределы общепринятых норм культуры: косяки дверей оклеены игральными картами, на обоях накорябаны странные символы с претензией на магию… Хлам, пыль - как в каморке сказочной колдуньи. Вслед за краткой беседой, позволяющей определить, что дама скорее больна, чем невоспитанна (трудно понимаемый монолог о внеземных воздействиях и каре небесной на превратившихся в зомби соседей), вызванный наряд милиции доставляет её в камеру предварительного заключения – сиречь «обезьянник» (дама начинает опять бросаться в членов непрошенной делегации предметами домашнего обихода, обещает поджечь квартиру). Там же, в дежурной части, психиатр оставляет направление на госпитализацию и вызывает санитарный транспорт. Весь процесс, на который хватило в сумме шести часов, занимает в лучшем случае пару месяцев… И это ещё счастье, что больная была дома, а не на даче с мая по сентябрь! Ну и как вам теперь, дорогой собеседник, представляется технически осуществимой госпитализация здорового, законопослушного гражданина в психиатрическую больницу? Между прочим, за это и статья в уголовном кодексе полагается (приравнивается к насильственному и незаконному лишению свободы)…
Кстати, вряд ли вышеупомянутая дама будет очень долго находиться в психиатрической больнице - ведь и там всё упирается в финансирование и койкодни. После выписки, из-за отсутствия критики к болезни, да и больших денег, проживания в одиночестве, она скорее всего не будет покупать и принимать назначенные лекарства, позволяющие смягчить проявления психоза, не станет посещать диспансер и получать там лекарства бесплатно (есть у наших пациентов такое право), и вероятность повторных совместных акций участковых инспектора и психиатра, подобных описанным ранее, не столь уж мала. Так о какой же «пятой власти» может идти речь?
В действительности всё обстоит как раз наоборот. Нашим повседневным руководством является подписанный президентом страны «Закон о психиатрической помощи населению и гарантиях прав граждан при её оказании», который весьма детально регламентирует всю деятельность психиатра. Согласно ему, госпитализация в психиатрическую больницу может быть проведена только при согласии самого пациента или его законных представителей (родители детей до 15 лет или опекуны признанных в судебном порядке недееспособными). Насильственно (в тексте закона - недобровольно) мы можем освидетельствовать (осмотреть) и тем паче госпитализировать человека, только если он представляет непосредственную опасность для себя или окружающих, если он полностью или почти полностью беспомощен, либо если вследствие неоказания психиатрической помощи произойдёт существенное ухудшение его психического здоровья.
И то все равно в двух последних случаях врачу (больнице) стоит запастись постановлением суда на недобровольное психиатрическое освидетельствование либо госпитализацию (без него слишком велик риск разориться на адвоката). В особенности это касается людей, не успевших познакомиться с работой психиатрической службы на собственном душевном опыте. С уже наблюдающимися немного проще – там психиатр диспансера или «Скорой помощи» только направляет на госпитализацию, а материалы для нее готовит к судебному заседанию психиатрическая больница. Для этого собираются заявления от родных и соседей, запрашиваются материалы проверок органов внутренних дел, сами письма и жа-лобы освидетельствуемых. Особо продвинутые судьи, прокуроры и адвокаты даже требуют порой присутствия на заседаниях лиц, освидетельствование и госпитализация которых планируются. Тогда здравый смысл медленно покидает покои Фемиды и начинается порой непредсказуемое…
Количество подзаконных документов, регламентирующих почти все - от госпитализации до профпригодности (у меня один эпилептик долгое время частным извозом занимался - весело сесть с любимой или малышом?) множится в геометрической прогрессии. Особенно преуспели в этом документы, посвященные больничным листкам...
Многие родственники, особенно впервые заболевших, стремятся любой ценой избежать госпитализации в психиатрическую больницу как «позорящего семью обстоятельства» - стыда или страха быть залеченным до состояния глубокого умственного инвалида. Они пишут отказ от госпитализации и надеются, что всё удастся уладить тихо, по-домашнему – «посидит на больничном, отдохнёт, образумится». Обычно это «образумление» заканчивается тем, что человек всё-таки попадает в больницу, но в менее цивилизованном порядке - с улицы, через милицию, на «Скорой», в чем мать родила. И хорошо, если всё это происходит безопасно для самих родственников...
В повседневной работе нам порой приходится сотрудничать с полицией и пожарными (теперь – сотрудниками МЧС), к услугам которых мы вынуждены прибегать, если больной не открывает двери (сами мы не имеем права взламывать их), или оказывает со-противление, либо же если высока опасность самоубийства. Но сейчас и у пожарных, и у полиции своих проблем - выше крыши, а самое главное - бесконечная бюрократическая канитель из решений, подписей и резолюций. Вот лишь один невесёлый пример.
В один психоневрологический диспансер поступает пачка заявлений от жильцов некоего дома на имя начальника местного отделения милиции, в коих сообщается, что проживающая в этом доме дама бальзаковского возраста расписывает стены подъезда ма-терными словами, напускает на соседских детей свою собаку (опасность для окружаю-щих!), швыряет чем ни попадя в прохожих под окнами (тоже опасно!). Участковому ин-спектору дверь не открывает, посылая в «длительное путешествие с сексуальным укло-ном». Облечённый житейской мудростью и должностным авторитетом главный врач дис-пансера, рассмотрев сии заявления с резолюцией начальника отделения милиции о необ-ходимости ознакомления почтенных психиатров с поведением экстравагантной дамы (коррдинаты дочери дамы прилагаются), пишет на них свою резолюцию участковому психиатру, на чьей территории стоит злополучный дом, с требованием поскорее освиде-тельствовать даму как представляющую опасность для окружающих по психическому со-стоянию и принять к ней установленные «Законом» меры (пожалуй, без госпитализации здесь не обойтись), по исполнении коих доложить ему. Готовить документы для суда здесь, пожалуй, неуместно.
Далее участковый психиатр идёт (реже - едет на служебном транспорте) к известной даме, получает через дверь свою порцию матюгов, о чём честно докладывает главврачу, после чего ходит некоторое время с чистой совестью. Так может продолжаться очень много раз. Можно, конечно, встретиться с участковым инспектором, договориться «решить всё на той неделе», но - рутинные дела и заботы…
В конечном итоге наконец-таки вернувшаяся из-за границы дочь дамы вкупе со своим мужем ценой титанических усилий впихивают в одну «тачку» обоих участковых (психиатра и полицейского) и слесаря из местного РЭУ и вновь подводят их к двери. После отказа открыть начинается процесс взламывания (двери двойные, толстые, с крючьями) под собачий лай и вопли хулиганистой дамы. Слава Богу, второй этаж внизу кусты - обойдёмся без пожарных. В конце концов дверь поддаётся мастерству слесаря, собака с визгом улетает на кухню от ловкого пинка участкового инспектора полиции. Делегация проходит в комнаты, носящие оттенок своеобразия, выходящего, прямо скажем, за пределы общепринятых норм культуры: косяки дверей оклеены игральными картами, на обоях накорябаны странные символы с претензией на магию… Хлам, пыль - как в каморке сказочной колдуньи. Вслед за краткой беседой, позволяющей определить, что дама скорее больна, чем невоспитанна (трудно понимаемый монолог о внеземных воздействиях и каре небесной на превратившихся в зомби соседей), вызванный наряд милиции доставляет её в камеру предварительного заключения – сиречь «обезьянник» (дама начинает опять бросаться в членов непрошенной делегации предметами домашнего обихода, обещает поджечь квартиру). Там же, в дежурной части, психиатр оставляет направление на госпитализацию и вызывает санитарный транспорт. Весь процесс, на который хватило в сумме шести часов, занимает в лучшем случае пару месяцев… И это ещё счастье, что больная была дома, а не на даче с мая по сентябрь! Ну и как вам теперь, дорогой собеседник, представляется технически осуществимой госпитализация здорового, законопослушного гражданина в психиатрическую больницу? Между прочим, за это и статья в уголовном кодексе полагается (приравнивается к насильственному и незаконному лишению свободы)…
Кстати, вряд ли вышеупомянутая дама будет очень долго находиться в психиатрической больнице - ведь и там всё упирается в финансирование и койкодни. После выписки, из-за отсутствия критики к болезни, да и больших денег, проживания в одиночестве, она скорее всего не будет покупать и принимать назначенные лекарства, позволяющие смягчить проявления психоза, не станет посещать диспансер и получать там лекарства бесплатно (есть у наших пациентов такое право), и вероятность повторных совместных акций участковых инспектора и психиатра, подобных описанным ранее, не столь уж мала. Так о какой же «пятой власти» может идти речь?
Комментариев нет:
Отправить комментарий